1989. Союз разрушимый
Решающий год перестройки, после которого собственно перестройки уже и не было, а было судорожное «спасение утопающих». А лайнер под названием «СССР» свалился в неуправляемое пике. Бесчисленные «национальные фронты» внутри и «бархатные революции» снаружи не оставили шанса «социализму с человеческим лицом», который хотел построить лидер страны Михаил Горбачев. Но 1989-й дал и невиданный пример демократии — когда на I Съезде народных депутатов СССР власть у КПСС забрала интеллигенция — профессора, академики, писатели, режиссеры и, конечно, журналисты. В этот период «Известия» работали, как на войне: семь дней в неделю. А в ключевые моменты газета выходила даже на 16 полосах!
События начали развиваться необратимо еще в декабре 1988 года: в Конституцию СССР внесли важнейшие изменения, а Верховный Совет СССР принял новый закон о выборах. Теперь высшим органом власти в стране становился Съезд народных депутатов СССР. Таким образом генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев хотел осуществить политическую реформу — передать часть власти от партии народу в лице советов. Эта была «дьявольски сложная политическая операция», как позже Горбачев признается в мемуарах. Он полагал, что этот маневр укрепит его позиции и позволит «углубить» (его выражение) перестройку. Как мы теперь знаем, «операция» разворачивалась совсем не по горбачевскому сценарию. Но в январе 1989 года лидер страны был полон планов и надежд и бесконечно выступал, разъясняя суть нового этапа перестройки.
Тем временем политика в СССР становилась публичной. По всей стране выдвигались кандидаты в народные депутаты. Это происходило не как раньше — организованно, по одному кандидату-члену КПСС от одного избирательного округа, и всё, — а на альтернативной основе и по разным принципам, включая выдвижение от общественных организаций и творческих союзов. Всего предстояло выбрать более 2 тыс. депутатов! Так, известно, что быстро набиравшего тогда политический вес оппозиционера Бориса Ельцина хотели видеть своим кандидатом 200 округов, включая его родную Свердловскую область (которой он отказал, предпочтя Московский избирательный округ). А академика, бывшего диссидента, Андрея Сахарова — несколько десятков округов (он выбрал АН СССР). «Известия» каждый день рассказывали о выдвижении депутатов в центре. Но с неменьшим интересом писали и о том, что творилось на периферии. Например, в рубрике «После выступления «Известий» газета защитила корреспондента житомирской газеты «Радяньска Житомирщина» Анну Ярошинскую — после публикации в «Известиях» ее материала «Босиком по битому стеклу» журналистку затравили местные парторганы. Вслед за публикациями на эту тему в «Известиях» взволнованные читатели написали в редакцию 3 тыс. писем. Напуганные таким оборотом дела житомирские партбоссы прислали в «Известия» покаянное письмо. В итоге Ярошинская, за которую проголосовали 90% избирателей, прославилась: стала депутатом и участником I Съезда народных депутатов СССР. (Читайте «Известия» от 9 апреля 1989 года.)
Международный и внутренний фон для политической реформы в СССР был крайне сложный. Одна за другой советские республики сначала объявляли свой язык государственным, а затем объявляли о государственном суверенитете. Всё началось с Эстонии 18 января. За ней, по принципу домино, последовали Латвия и Литва, Грузия, Молдавия, Азербайджан, Таджикистан. Но «застрельщиком» союзной дезинтеграции была Прибалтика. Литовская компартия, к слову, и отделилась первой — в 1990-м, — несмотря на заклинания Михаила Горбачева и его специальное послание от 3 декабря 1989 года «К коммунистам Литвы», помещенное на 1-й полосе рядом с материалами о встрече с президентом США Джорджем Бушем. (Читайте «Известия» 3 декабря 1989 года.)
Примета времени — к отделению от СССР в союзных республиках призывали гуманитарии. Именно они становились сначала во главе всевозможных «народных фронтов», а затем и будущими руководителями независимых государств. В этом ряду можно назвать Витаутаса Ландсбергиса (Литва, профессор консерватории), Звиада Гамсахурдию (Грузия, филолог-диссидент), Абульфаза Эльчибея (Азербайджан, востоковед) и т.д. Не все из них прошли проверку временем, не все остались в политике — но в 1989-м их центробежная деятельность однозначно способствовала развалу Союза ССР.
Как ни странно, желанного облегчения не принес вывод «ограниченного контингента советских войск» из Афганистана, который находился там 10 долгих лет. 16 февраля «Известия» публикуют «Заявление Советского правительства»: «СССР завершил вывод советских войск из Афганистана. В этой стране не осталось ни одного советского солдата... Уходя из Афганистана по доброй воле и согласованию с афганским руководством, Советский Союз будет и впредь содействовать мирному и всеобъемлющему афганскому урегулированию. Мы надеемся, что афганский народ выберет путь мира и согласия, ибо только этот путь положит конец кровопролитию и будет способствовать установлению спокойствия на земле древнего Афганистана». (Читайте «Известия» от 16 февраля 1989 года.)
Если бы!.. Увы, все современные угрозы международного терроризма пошли именно оттуда и тогда. А в советском обществе возник социально-психологический «афганский синдром», поломавший судьбы целого поколения молодых людей, участвовавших в боевых действиях в Афганистане. Восток — дело тонкое.
На западном фронте социализма в 1989-м было не легче. Если не труднее. Первой «отпала» Варшава. 18 июля Войцех Ярузельский был избран президентом новой, независимой Польши. Аналогичные процессы шли в Венгрии, Чехословакии, ГДР. К осени «бархатные революции» охватили весь соцлагерь. Свято место пусто не бывает — еще летом 1989-го президент США Джордж Буш совершил турне по бывшим соцстранам, освободившимся от коммунистической идеологии. «Известия», славящиеся своей аналитикой, освещали тему крайне осторожно: «Дж. Буш неоднократно повторял: он приехал в Венгрию не для того, чтобы навязывать здесь свою модель развития или свою систему, давать рецепты, как жить другим, и уж тем более не для того, чтобы соревноваться с советским лидером или вносить раскол между странами восточного блока», — писал собкор Федор Лукьянов из Будапешта. (Читайте «Известия» от 13 июля 1989 года.)
Забавно, но ведь именно за тем Буш туда и приезжал — осуществить план «мини-Маршалла», втянуть «страны восточного блока» в орбиту влияния США. Что из этого вышло, мы хорошо видим теперь.
Пока в огне демократии полыхали коммунистические ценности и сжимался, как шагреневая кожа, лагерь социализма, в Москве тоже было жарко: 12 дней в мае вся страна практически не работала, жадно прильнув к экранам ТВ. По решению Михаила Горбачева, все заседания I Съезда народных депутатов СССР транслировались в прямом эфире. Все! Со всеми оговорками, нелепицами и нестыковками. Это было историческое решение и это было неслыханно: внутриполитическая изнанка разом вывалилась на неподготовленных советских граждан. И не только на них — о «русском демократическом съезде» говорил весь мир. Одних зрителей в СССР размах гласности шокировал, других — приводил в восторг.
Но, несмотря ни на что, дебаты на съезде показали ясно одно: компартия неконкурентоспособна и стремительно теряет очки рядом с депутатами «из народа». Независимые депутаты, такие как историки Сергей Станкевич и Юрий Афанасьев, экономисты Николай Шмелев и Гавриил Попов, вмиг стали участниками большой политики. «Известия» не отставали от ТВ — печатали стенограммы заседаний, газета выходила на 16 полосах, и все они были заняты материалами съезда. Крайне интересны авторские репортажи-очерки из Кремлевского дворца опытного известинца Владимира Надеина — они умны, искренни и полны надежд: «при любом исходе съезд будет историческим. Он уже не сможет стать иным. Потому что и его успех, и его провал решающим образом скажутся не только на нас, ныне живущих, но и на судьбах грядущих поколений». (Читайте «Известия» от 26 мая 1989 года.)
Что тут скажешь — прав был Надеин. В ходе съезда Борис Ельцин, попавший в Верховный Совет благодаря широкому жесту юриста Алексея Казанника из Омска (тот «уступил» свой мандат Ельцину и впоследствии стал генпрокурором), фактически превратился в альтернативного лидера страны — наряду с Горбачевым. А Межрегиональная депутатская группа, образовавшаяся на I Съезде народных депутатов, стала первой официальной политической оппозицией.
Таковы были главные завоевания демократии в меняющейся стране 1989 года. Во внешнем мире до конца года еще произойдет много событий. Падет Берлинская стена, навсегда исчезнет колючая проволока на границе между Чехословакией и Австрией, Горбачев встретится с папой римским, а затем — с Джорджем Бушем в бушующем Средиземном море у берегов Мальты и заверит американского президента в приверженности идеалам перестройки: «Во время бурных перемен не надо впадать в пессимизм. Надо уверенно... строить новые отношения, новый мир».
В общем, история повторялась — «мы наш, мы новый мир построим».
Под занавес года рухнет коммунистический режим в Румынии. Казнь диктатора Николае Чаушеску и его жены в разгар католического Рождества потрясет весь «цивилизованный мир», но ненадолго. Это и понятно. Год был наполнен таким количеством судьбоносных событий, что мозг попросту «выпихивал» лишний негатив.
«Когда вы будете рожать, вы не почувствуете боли», — вещал с телеэкранов назначивший себя «главным гипнотизером СССР» Анатолий Кашпировский.
Он ошибся — рождение новой страны на еще живых обломках старой будет мучительным. Мы убедимся в этом скоро — всего через два года.
Архив газеты «Известия»:
Дефицит года. Падение объемов промышленного производства в СССР в 1989-м было удручающе повсеместным. Бастующие шахтеры Кузбасса недодавали уголь (хотя угольная отрасль относится к стратегическим отраслям промышленности и стачки в ней запрещены). Но — демократия, теперь всё было можно! Кстати, стачка шахтеров началась после исчезновения в магазинах региона мыла. Можно смеяться или плакать, но по иронии судьбы как раз тогда в Москве на ММКФ «Золотого Георгия» торжественно вручили итальянской картине «Похитители мыла»... Однако итальянцы к нарастающему торговому дефициту в СССР отношения не имели. «Известия» публикуют аналитические материалы на основе сводок Госкомстата: «...выпуск веников в 1987 году составил лишь 76% от уровня 1985 года, деревянных лопат — 66%, терок — 58%, деревянных прищепок для белья — 57% («Тысяча мелочей, которых становится всё меньше», «Известия», 24 марта 1989 года, 1-я полоса).
Лица года
Виктор Цой. Певца и рок-музыканта Виктора Цоя слушала вся страна: слова из его песни — «хочу перемен» — в конце 1980-х были у всех на устах. Цой и его рок-группа «Кино» — одни из самых ярких символов перестройки. В 1989–1990 годах — пик известности певца и его коллектива. После участия в фильме режиссера Сергея Соловьева «Асса» Цой сыграл в остросоциальной драме «Игла» режиссера Рашида Нугманова. По опросу журнала «Советский экран», был признан самым популярным актером СССР 1989 года. А песня «Группа крови» в драматическом финале картины стала настоящим хитом. В 1990 году Цой выступил в «Лужниках», где по такому случаю впервые после Олимпийских игр-1980 был зажжен огонь. Певец трагически погиб в Латвии — по официальной версии, он не справился с управлением автомобилем после напряженной работы в юрмальской студии звукозаписи над новым альбомом, получившим впоследствии название «Черный». (Читайте «Известия» от 16 декабря 1990 года.)
Андрей Сахаров. Физик-ядерщик, один из создателей советской водородной бомбы; был включен в группу разработчиков в возрасте 27 лет (1948). В конце 1950-х предлагал сдержать гонку ядерных вооружений с США «оригинальным» образом: разместить ядерные боезаряды по 100 мегатонн каждый вдоль побережий США на Тихом и Атлантическом океанах и при угрозе СССР или его союзникам взорвать их. После советских испытаний водородной бомбы, показавших ее крайне сокрушительную силу, стал призывать к запрещению испытаний оружия массового уничтожения. С 1960-х годов — лидер правозащитного движения в СССР. Лауреат Нобелевской премии мира (1975). В 1980 году выслан в закрытый тогда город Горький (сегодня — Нижний Новгород). В 1986-м лидер СССР Михаил Горбачев вернул опального академика в Москву. В 1989-м Сахаров стал публичным политиком — народным депутатом СССР, сопредседателем оппозиционной режиму Межрегиональной депутатской группы. Разработал свой проект конституции. 14 декабря призвал на II Съезде народных депутатов СССР к «радикализации перестройки». После чего пришел домой и умер. «Известия» опубликуют некролог: «Ушел из жизни выдающийся ученый, человек честности, искренности. Всё, что делал Андрей Дмитриевич, было продиктовано его совестью, глубокими гуманистическими убеждениями». (Читайте «Известия» от 16 декабря 1989 года.)
Даниил Гранин. Патриарх отечественной литературы, советский и российский общественный деятель, ветеран Великой Отечественной войны. Живет и работает в Санкт-Петербурге. Автор более 60 произведений. Почти все они посвящены людям науки, столкновению между талантом и серостью. Одна из его самых известных книг — «Иду на грозу» (1962) — стала основой сценария популярного фильма о физиках с Василием Лановым и Александром Белявским. Документальная «Блокадная книга» (1977–1981), созданная вместе с белорусским писателем Алесем Адамовичем, вышла только в 1984 году: ее публикации препятствовал глава Ленинградского обкома КПСС (1970–1983) Григорий Романов. В судьбе Гранина приняло участие и издательство «Известия» — выпустило одну из самых нашумевших книг перестройки — «Зубр» (1987), о биологе Николае Тимофееве-Ресовском. В 1989 году Гранину присвоено звание Героя Социалистического Труда, он награжден орденом Ленина. Писатель поддержал перестройку, был избран народным депутатом СССР, участвовал в работе первых съездов народных депутатов СССР. Переживал за судьбу интеллигенции в кризисное для страны время: «Боюсь, что интеллигенцию в том понимании, которое дали наша история и литература, мы можем растерять». (Читайте «Известия» от 19 декабря 1991 года.)
