1930. Фосфорическое будущее
Новый 1930 год наступал совсем не празднично. Елки уже отменили (это было в 1928-м), но еще снова не разрешили (это будет в 1935-м). В новогодних «Известиях» праздником и не пахло — статьи скорее походили на сводки с фронта. «Развертываем социалистическое наступление». «Передовые отряды рапортуют». «Кто продает скот и семена — тот враг». Вот оно, ключевое слово года: «враг».
Недаром среди кинопремьер 1930 года на почетном месте оказался фильм «Ненависть». Какая уж тут интеллектуальная, злободневная «Баня» Маяковского «с цирком и фейерверками» в театре Мейерхольда! Сатира Маяковского была слишком тонкой. И уже, увы, несвоевременной. Судьбу пьесы, премьера которой состоялась в марте 1930-го, предопределила разгромная статья критика Ермилова: «В ней нет коммунистов и рабочих». Точка. Зато там была «фосфорическая женщина» из 2030 года, прилетевшая на Землю, чтобы взять с собой в будущее лучшие коммунистические экземпляры. Но на критиков это не подействовало.
Не помогло и вступление Маяковского в РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) и его разрыв с ЛЕФом (Левым фронтом искусства), флагманом которого поэт был долгое время. Травили Маяковского обстоятельно и по всем фронтам. На его выставку-отчет «20 лет работы» из властных структур не пришел никто. То ли дело 20-летие творчества Демьяна Бедного — «Известия» посвятили этому целую полосу. Неудивительно, что Маяковский был в депрессии. «Баню» быстро сняли с репертуара. Спустя 23 года Валентин Плучек, сыгравший в постановке «Бани» 1930-го года журналиста Моментальникова, сделает ее долгоиграющим шедевром Театра Сатиры в Москве, вдохнув в постановку новую жизнь.
Трудно сказать, что стало настоящей причиной гибели Маяковского. Об этом написаны тома. До сих пор не разгадана загадка 12 апреля — дня, на котором обрывается домашний календарь поэта (листки от 13 и 14 апреля он уничтожил). Что же заставило его взвести курок? Ясно одно — к слабым Маяковский не принадлежал. «Слабосильные топчутся и ждут, пока событие пройдет, чтоб его отразить, мощные забегают на столько же вперед и тащат понятое время» — таким гигантом мы и запомним Владимира Маяковского.
Тем временем в стране зрели колоссальные перемены. Сталинское решение о сплошной коллективизации всколыхнуло целину миллионов судеб — об этом спустя два года напишет будущий нобелевский лауреат Михаил Шолохов. Напишет так ярко и талантливо, как умел только он один. Кстати, его эпопея «Тихий Дон», публикация которой была приостановлена в 1929-м, продолжила печататься с 1930 года, но уже не в «Октябре», а в журнале «Красная нива» — издании «Известий».
Не все газетные заголовки понятны сегодня. Так, нынешнее поколение может не знать, что фраза «МТС — двигатель реконструкции» относится не к сотовому оператору. В 1930 году этой аббревиатурой называлась «машинно-тракторная станция» — опора построения социализма в деревне.
Не успели посланники партии — рабочие — участники так называемого движения 25-тысячников — войти во вкус создания артелей и коммун в деревнях и селах, как в «Правде» и «Известиях» грянула статья Сталина «Головокружение от успехов». Это был гром среди ясного неба. Вождь искусно ушел из-под удара (ведь четких указаний, как именно проводить сплошную коллективизацию, он не давал и на местах советская власть полагалась на себя). В итоге в начале 1930-го вспыхнули крестьянские бунты: из домов в колхоз «обобществляли» последнее, вплоть до кур-несушек и домотканых половиков. Сталин сделал свой обычный маневр: обвинил в перегибах и головотяпстве тех самых передовых рабочих, которых сам в деревню и направил. Первую волну этих активистов ждала незавидная судьба. А новых отправили на переподготовку, где внушили, что колхоз — дело «добровольное». Кулака в итоге ликвидировали как класс.
В риторике ненависти упражнялся даже Горький. 15 ноября «Известия» публикуют его знаменитую статью «Если враг не сдается, его истребляют». В Великую Отечественную эти его слова вспомнили, но тогда они приобрели совсем другой, глубоко патриотический смысл.
Картину года довершила абсурдная с точки зрения сегодняшнего дня история с так называемым делом Промпартии. Множество невинных и талантливых специалистов-технарей, обвиненных во вредительстве, были репрессированы. Их бредовые признания (например, «Мы хотели прорыть тоннель от Бомбея до Лондона» — как спустя полвека признавались герои фильма Абуладзе «Покаяние») заставили высказаться даже такого махрового антисоветчика, как бывший премьер-министр Франции Раймон Пуанкаре. Его заявление приобщили к «делу», которое и без того было шито белыми нитками. А миллионер Павел Рябушинский, якобы один из застрельщиков преступной шайки, к старту суда давно был в лучшем из миров. Но на эти нестыковки никто не обращал внимания: когда лес рубят, как известно, щепки летят.
Поддержка года. Бернард Шоу, нобелевский лауреат по литературе и английский социалист-фабианец, всю свою политическую карьеру всячески выступал в защиту СССР: «Все друзья мира должны приложить максимум усилий для поддержки советского правительства и серьезно молиться за полный успех пятилетки. Мы серьезно нуждаемся в пятилетнем плане для Англии». А когда его спросили, в какой стране он предпочел бы жить, в ЮАР или в СССР, Шоу ответил, что сравнение некорректно, ибо «весь мир сейчас далеко отстал от СССР».
Инициатива года. 26 высококвалифицированных рабочих приехали с семьями в СССР из США, чтобы помочь строить автозавод в Нижнем Новгороде. Все они были финнами, которые давно эмигрировали в Америку. Среди них — 10 коммунистов. Гости провели день в московском Парке культуры и отдыха, который произвел на них большое впечатление. Они даже сказали, что в США ничего подобного нет: из развлечений есть только Луна-парк, но рабочему он не по карману — билет стоит $10. Рабочие привезли с собой технику на $12 тыс. — трактор, грузовик, подъемники и электропилы.
Архив газеты «Известия» 1930 год:
Лица 1930 года:
Леонид Рамзин. В публикации «Известий» публицист Карл Радек называет Рамзина издевательски — Рамзес I. Смешно и горько это сегодня читать. Ведь автор этих строк вскоре и сам с той же страстью будет изобличать самого себя на очередном судилище. И «Известия» это тоже зафиксируют — как истинный летописец истории своей страны. Что же касается Леонида Рамзина, то это был гениальный инженер-теплотехник. Его талант высоко ценил Ленин. Рамзин разрабатывал легендарный план ГОЭЛРО. И вошел в историю не как герой сфальсифицированного «процесса Промпартии», а как изобретатель русского прямоточного парового котла. Который теперь носит его имя.
Вячеслав Молотов. Верный соратник Сталина. В 1930-м сменил на посту предсовнаркома СССР Алексея Рыкова, который впал в немилость вождя. В детстве Вячеслав (тогда еще Скрябин) играл на скрипке и писал стихи. Революция принесла ему псевдоним «Молотов». А дальше пошла другая музыка — сталинских репрессий. Говорят, Молотов подписал более 300 расстрельных списков. Возглавлял правительство 11 лет, затем стал наркомом иностранных дел. На этом посту стал известен благодаря пакту Молотова–Риббентропа. Важная деталь: это он, а не Сталин, 22 июня 1941-го скажет по радио «Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Александр Довженко. Легендарный советский кинорежиссер. Выходец из крестьян, работал дипломатом. В Германии стал приверженцем экспрессионизма. В 1930-м вышел его фильм «Земля», завершавший «украинскую трилогию» («Звенигора», «Арсенал»). Полная метафор, «Земля» рассказывает о молодых коммунистах, которые агитируют вступать в колхоз. Когда активист Васыль на тракторе перепахивает межу между коллективным хозяйством и частным, назревает драма. Власти фильм не приняли (нашли «обнаженную натуру») и ходу не дали. В 2015 году «Земля» заняла 10-е место в списке 12 шедевров мирового кино по версии ЮНЕСКО.
