1950. Заговор умолчания
Период с 1946 по 1953 год считается самым закрытым в советской истории. Многие документы тех лет попросту уничтожены. И апогей этой закрытости, внутреннего железного занавеса, пришелся на 1950 год. Главный редактор «Известий» Константин Губин старался как мог сохранять коллектив в условиях репрессий, снова захлестнувших страну. Однако писать о них и о других ключевых событиях года «Известия» не могли
О чем же не написали «Известия»? О том, что в январе 50-го в США сенатор Джозеф Маккарти заявил: в Госдепартаменте США работают 205 коммунистов. Так началась печально знаменитая «охота на ведьм» — поиск инакомыслящих. Однако «Известия» впервые упомянут имя Маккарти только спустя полгода после смерти Сталина: но и то не по существу дела, а лишь осудят прекращение преследования Маккарти за... коррупцию. Все громкие обвинения Маккарти на страницах «Известий» — еще впереди, после 1954-го.
Что же до поиска внутренних врагов, то в этом опять не было недостатка. Репрессии возобновились практически сразу после окончания войны. Еще не успело утихнуть «дело авиаторов», а уже разгорелось «ленинградское дело». В ходе его в 1949–1950 годах было арестовано по абсурдным обвинениям и репрессировано множество руководителей высшего и среднего эшелона из Ленинграда и Ленинградской области. Однако в «Известиях» 1950 года в отличие от «Известий» 1938-го с их газетными полосами из «зала суда» мы не найдем об этом ни слова. Есть мнение, что ради приговора «ленинградцам» — главе Госплана СССР Николаю Вознесенскому, секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Кузнецову, председателю Совета министров РСФСР Михаилу Родионову и другим — Сталин в 1950-м вернул смертную казнь, отмененную в 1947-м.
Чем руководствовался вождь и учитель, «любимый» Сталин? Опасался заговора? Версий много, но «Известия» тогда, разумеется, их не озвучивали.
Кстати, по славословию «вождя народов» публикации 1950-го зашкаливают: если за «единицу восхваления» принять повтор словосочетания «великий Сталин», то на одну газетную статью этот индекс будет не меньше пяти, а то и 7–10. Кстати, из газеты почти исчезли фельетоны, материалы на «общечеловеческие» темы. Зато печатались огромные «подвалы» — газетные статьи на полполосы, где без конца мелькали производственные показатели, но почти ничего не говорилось о социальных проблемах. Передовицы, какую ни возьми, обличали капитализм и его «звериный оскал». Эти интонации потом перейдут и в брежневскую газетную риторику. Аргумент везде приводился один: какое же счастье жить при Сталине. Но спросите любого свидетеля эпохи — он подтвердит, что вера в Сталина в обществе и в армии была безграничной и непоколебимой.
А в мире между тем происходили важные вещи. В мае в США арестовали супругов Этель и Джулиуса Розенберг по обвинению в ядерном шпионаже в пользу СССР. Это дело гремело на Западе три года, тысячи людей выходили на митинги в поддержку «шпионов», так ни в чем и не признавшихся. Однако первое упоминание о них в «Известиях» относится лишь к июню 1953-го — когда судьба Розенбергов была фактически решена и они ожидали казни.
25 июня 1950-го началась война в Корее. «Известия» ни словом не упоминают об этом. Зато пишут в этот день о выходе брошюры Сталина «Относительно марксизма в языкознании» тиражом 1 млн экз. Позже «Известия» запестрели сообщениями о наступлении северокорейской народной армии и «китайских добровольцев». Но и там было всё не так, как писали в газете.
Но про что же писали «Известия»? Про лауреатов Сталинской премии. Эта мощная премия, созданная в СССР как эквивалент буржуазной, Нобелевской, стала альфой и омегой советской культуры и шире — идеологии. На нее равнялись все! Решение о присуждении принимал лично Сталин. В 1950-м Сталинскую премию присуждают Всеволоду Вишневскому — мэтру советского литературного официоза, кавалеру восьми орденов, боевому офицеру, верному коммунисту — за пьесу «Незабываемый 1919». Пьеса автору не нравилась, но его никто не спрашивал: победителей — не судят.
А еще Семен Бабаевский, автор «Кавалера Золотой Звезды», романа, по которому был снят прекрасный фильм с Сергеем Бондарчуком, в 1950-м снова был увенчан советскими лаврами за «Свет над Землей» — повествование о судьбе разрушенного войной колхоза. Даже не нужно читать роман, чтобы понять его смысл. Линия парторга победит! После этого «шедевра» Бабаевского забывают навеки.
Зато лауреаты Сталинской премии-1950 в области автомобилестроения — директор Горьковского автозавода Григорий Хламов и инженер Николай Мозохин — навсегда войдут в историю отечественного автопрома за создание и массовый выпуск автомобиля ГАЗ-М-20 «Победа», ставшего легендарным, как и событие, в честь которого его назвали.
Медиасоюз года. В 1950-м создается Европейский вещательный союз. До первого конкурса «Евровидения», вокруг которого сейчас кипят страсти, оставалось шесть лет. Но «Известия» напишут про это позже — когда после 1991-го уже не СССР, а Россия включится в эту гонку эстрадных вооружений. А в те годы Советский Союз создал альтернативную структуру — «Интервидение» — с центром в Праге. В нее входили СССР, Венгрия, ЧССР, ГДР, Польша. Правда, оформится она только в 1960-м. Песенный конкурс «Интервидения» в польском Сопоте стартует в 1977-м. В 1978-м туда приедет дебютантка Алла Пугачева. И уедет в Москву любимицей миллионов — с наградой за песню «Всё могут короли». Читайте «Известия» от 17 июля 1963 года.
Тренд года. Общеизвестна любовь советского лидера конца 50-х — начала 60-х Никиты Хрущева к кукурузе — он считал ее «царицей полей». Когда после смерти Сталина Хрущев придет к власти, то начнет среди прочих преобразований повсеместно насаждать в СССР эту теплолюбивую культуру. Кукурузу в СССР при Хрущеве не разводили разве что только за Полярным кругом. Кукуруза начала подбираться к средней полосе страны постепенно — после переезда Никиты Хрущева из Киева в Москву, где он возглавил горком партии. На совещании передовиков 2 апреля в столице СССР колхозник сельхозартели «Червоный партизан» Днепропетровской области лауреат Сталинской премии М.Е. Озерный поделился своим опытом выращивания рекордных урожаев кукурузы, «которая в нынешнем году впервые появится и на полях совхозов и колхозов Подмосковья»… Читайте «Известия» от 2 апреля 1950 года.
Лица года:
Всеволод Вишневский. Нетипичный чиновник от литературы. Клеймил Михаила Зощенко, по его вине не вышла пьеса Михаила Булгакова «Кабала святош». Булгаков отомстил: вывел в «Мастере и Маргарите» под именем критика Мстислава Лавровича. Но зато именно Вишневский дал «зеленый» свет повести «В окопах Сталинграда» будущего диссидента Виктора Некрасова. И представил ее на Сталинскую премию! Он материально помогал Осипу Мандельштаму, при нем в «Знамени» печаталась Анна Ахматова — после чего поэтессу снова подвергли гонениям. Раннюю пьесу Вишневского, хит советской сцены, «Оптимистическую трагедию», знают даже те, кто о театре не знает ничего. Реплика из пьесы «Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела?» стала культовой, как реплики из «Иронии судьбы». Читайте «Известия» от 28 февраля 1951 года.
Николай Вознесенский. Талант-самородок из Тулы. В 22 года — редактор областной газеты. В 32 года — доктор экономических наук. Стал одним из выдающихся экономистов советской эпохи. Возглавлял Госплан СССР более 10 лет. Курировал секретные заводы в атомной сфере. Репрессирован в расцвете лет и карьеры в 1950-м по ложному доносу. Перед арестом был заместителем предСовмина СССР, то есть заместителем Сталина. Его труд «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» получила Сталинскую премию в 1947 году и стала классикой. А после расстрела Вознесенского ее объявили «антимарксистской». Реабилитирован в 1954 году. Читайте «Известия» от 10 января 1946 года и 16 января 1947 года.
Рейнгольд Глиэр. Несмотря на свое иностранное имя, Рейнгольд Морицевич Глиэр композитор не просто советский, а именно — русский! И имя от отца — переехавшего в XIX веке в Киев саксонского немца — не стало препятствием к его духовному взлету. Музыка Глиэра, наполненная восточным очарованием, завораживает. Он искал пути слияния восточной и западной мелодик. И результат впечатляет: Глиэр — создатель первого советского балета «Красный мак». Он — единственный российский композитор, который трижды удостоен самой престижной дореволюционной премии имени Михаила Глинки и самой престижной советской — Сталинской премии (1946, 1948, 1950). Глиэр — один из немногих, кому посчастливилось общаться с великими русскими композиторами Александром Глазуновым, Сергеем Рахманиновым и Николаем Римским-Корсаковым. Читайте «Известия» от 11 января 1950 года.
